Unilibrary. Oliy ta'lim muassasalarining yagona elektron kutubxona axborot tizimi.

Асарлар

Ушбу китобда Ўзбек маданияти тарихида катта ҳисса қўшган, Ёзувчи, шоир ва драматург адиб Муҳаммад Аминхўжа Муқумий ҳақида ёзилган бўлиб, Муқимийнинг ижодидаги порлоқ даврлари ёзилган. Муқумийнинг ширали ва мазмундор ғазаллари ушбу китобдан жой олган. Ушбу ғазаллари бугунги кунгача машҳур саънаткорлар томонидан куй басталаниб моқом йўналишидаги саънаткорлар томонидан қўшиқ бўлиб ижро қилинмоқда.

Сайланма ўзимдан сўзимгача

Таниқли шоир, публицист, таржимон Жамолиддин Муслим кўп йиллардан буён дунёни бадиий тафаккури ила теран англаш йўлида қалам тебратаётган ижодкор. ушбу китобга шоирнинг турли йиллардаги битилган шеърлари, адабий мақолалари ҳамда хориж адабиётидан таржималари жамланган.

Қабоҳат салтанати

Асар ўз ўқувчисини ҳушёр торттиради, қатағон замони билан истиқлолимизнинг бугунги озод, ҳур даврни таққослаш имкониятини яратади, инсон қадри бораисда чуқур ўйга толдиради. Ўсиб келаётган келажак авлод кўз ўнгида зулм занжирларини кул-кул қилиб ташлаган улуғ Ватан сиймосини гавдалантиради.

Эринсангиз кулманг

Муқимов Анварнинг «Эринсангиз кулманг» асари ҳаётдаги муаммолар, инсоннинг ирода ва куч билан ғалаба қозониши ҳақида ҳикоя қилади. Муаллиф оддий, лекин таъсирли тилда инсонларни олдига мақсад қўйишга, эркин ва фаол бўлишга даъват этади. Асар мотивация ва руҳий куч беришга йўналтирилган.

Кўнгил наволари: девон 2

Калонхон Муроднинг "Кўнгил Наволари" асари – инсон қалбининг нозик туйғулари, муҳаббат, ҳаёт фалсафаси ва руҳий изланишларни ифодаловчи бадиий тўпламдир. Муаллиф ўзига хос шеърий услубда кўнгил ҳолатларини, орзу-умидлар, севги ва ҳаётнинг турли паллаларини тасвирлайди. Асар ўқувчини нафақат ўйга толдиради, балки қалбига илиқлик ва илҳом бағишлайди.

Тилак

Адиб Муҳаммадали Абдуғани асли касби боғбон ва ҳунарманд бўлган. Аммо унинг ҳаёт йўли ва ижоди шунчаки касб ортида қолиб кетмаган — барча учун ибрат манбаига айланган. Ушбу китоб орқали муаллиф инсонни ҳалоллик, поклик, меҳнатсеварлик ва саховатпешалик сингари энг улуғ инсоний фазилатлар сари чорлайди. Китоб саҳифаларида халқимизнинг асрлар давомида шаклланиб келган панд-насиҳат анъаналари замонавий руҳда, ҳаётга яқин услубда ўз ифодасини топган. Шу боис ҳам, китобхон бу асар орқали миллий маънавиятимизнинг бетакрор тарғиботига гувоҳ бўлади.

Улуғимсан, Ватаним

Ўзбек халқининг ардоқли шоири Муҳаммад Юсуфнинг «Улуғимсан, Ватаним» номли ушбу тўпламига у турли даврларда ёзган энг сара шеър ва достонлари жамланган. Шоир ижодининг марказий мавзуси — Ватанга, халққа бўлган чексиз муҳаббат, садоқат ва фидойиликдир. Тўпламдаги кўпгина шеърлар композиторлар томонидан куйга солиниб, машҳур санъаткорлар ижросида халқимиз севиб тинглайдиган қўшиқларга айланган. Ушбу асар — шоирнинг эл-юртга муҳаббат билан ёзган, халқнинг қалбида ўчмас из қолдирган бебаҳо адабий меросидир.

Перекур.

B своем кавом сборнике «Перекур» Юрий Нагибин вновь обращается к военной теме, прошедшей через всю его творческую биографию. Но война здесь тихая, не гремят выстрелы, не рвутся снаряды, не звучит гpoмовое наступательное «Ура!», - тема войны решается моральном, нравственном плане. И в повести «Перекур», и в рассказе «Дело капитана Соловьева» писатель сталки-вает полярные характеры: романтичный Климов и терпеливый, преданный Федор, демо-нический Соловьев и простая девушка Тоня Калашникова, Автор утверждает превосходство истинных, скромных душевных ценностей над мнимой яркостью, К этим основным произведениям примыкает цикл маленьких новелл о гжатском пареньке, летчике-истребителе, впоследствим космонав те 1 Юрии Гагарине, и завершающий сбор-ник рассказ «Единственный поступок»,

Шандор Петефи.

Степь, где летом раскачивались желтые пшеничные колосья, а осенью из-под багряных листьев выглядывали спелые гроздья песчаного винограда акации при малейшем ветерке начинали шелестеть о знойном летнем счастье, эта степь теперь вся была застлана снегом. Просторы Большого Венгерского Альфельда, протянувшегося от Тиссы до Дуная, побелели. Из серых мешков тяжелых зимних туч падали крохотные, сцепившиеся в хлопья шестигранные снежинки; они засыпали всю притихшую окрестность. Кругом было белым-бело. Когда же небо изредка прояснялось и показывалось солнце, эта беспощадная белизна слепила глаза, вызы вала слезы.

Свидание за городом.

Когда в кругу белорусских литераторов заходит речь о пи сательской судьбе Ивана Мележа, часто можно услышать: - Мележу посчастливилось, как пе многим: его ввел в литературу сам Кузьма Чорный. Действительно, Мележа напутствовал в трудную дорогу Кузьма Чорный большой художник, писатель яркого, само-бытного таланта, тонкий знаток национального языка, созда тель первых в Белоруссии психологических романов, человек редкой душевной чистоты и отзывчивости. Оп-то и поддержал молодого автора, ободрил его, помог ему как раз тогда, когда Мележ делал свои первые, неуверенные шаги в литературе.

Тень под землей.

В коридоре одного из научно-исследовательских институтов мне указали на суховатого юношу с тонкой шеей и узким, вытянутым лицом: Это Петров Виктор Сергеевич. Я много слыхал об этом изобретателе, знал о нем и как о руководителе группы. Рассказывал он о своих изобретениях несколько смущенно, стараясь придерживаться точных формулировок, говорил бесстрастно и сухо, ничем не выдавая настоящего, творческого отношения к своей работе. Мне уже казалось, что, несмотря на его молодость, несмотря на его смелые и необыкновенные изобретения, человек он скучный и неинтересный. Но я ошибался. Стоило мне только заговорить о будущем его аппаратов, как Петров буквально преобразился. Я увидел перед собой мечтателя и романтика, страстно влюбленного в свое дело.

Модиано П. Повести. Сборник. Пер. с франц.

В сборник входят повести одного из самых известных молодых прозаиков Франции: «Улица Темных Лавок», «Утраченный мир», «Августовские воскресенья», «Смягчение приговора». Тонкая психологическая проза писателя раскрывает сложный внутренний мир человека, его нравственные и духовные поиски в столкновении с окружающей, зачастую враждебной действительностью.

Мексиканская повесть, 80-е годы. Сборник.

В сборнике представлены наиболее значительные повести современных мексиканских писателей: Карлоса Фузнтеса, Рене Авилеса Фабилы, Хосе Эмилио Пачеко и Серхио Питоля. Авторы рассказывают об острых пробле мах сегодняшней Мексики, в частности противоречин между пережитками далекого прошлого и тем новым, что властно вторгается в жизнь страны.

День милосердия. Рассказы и повести.

Повести и рассказы Геннадия Николаева объединяет тена труда: их герон это в основном строители, рабочие заводов, они живут в Сибири, в Ленинграде. в других уголках страны. Проблема сохранения высоких правственных идеалов в условиях современной научно-технической революции прежде всего волнует писателя.

Цусима. Книги первая и вторая.

В истории человечества, с тех пор как стали появляться на свете военные корабли, немало было морских сражений. Но только три из них могут быть по своим грандиозным размерам и результатам сравнимы с Цусимским. Первое, так называемое Саламинское сражение относится к далекой древности, к 480 году до нашей эры. Противники встретились в Саламинской бухте, около Пирея и Афин. Небольшой греческий флот подруководством Фемистокла уничтожил громадный персидский флот царя Ксеркса. Вторая морская битва произошла в средних веках, в 1571 году, при Лепанто, в Адриатическом море. Соединенный флот христианских государств под начальством дон Жуана Австрийского вдребезги разбил корабли сарацин и египтян. Третье подобное событие разразилось в более позднюю эпоху, в 1805 году, около Гибралтарского пролива, у мыса Трафальгар. Здесь знаменитый адмирал Нельсон, оставшийся от предыдущих боев с одним глазом и одной рукой, командуя английским флотом, одержал блестящую победу над соединенным франко-испанским флотом, находившимся под начальством адмиралов Вильнева и Гравина. Нельсон погиб, но союзники потеряли при этом адмирала Гравина, девятнадцать кораблей и почти весь личный состав,

Незванные гости. Роман.

В машине их было четверо: Патрис Граммон вез своего двоюродного брата Дәдә, Альберто и Сержа в Вуазен-ле-Нобль, где у него был домик, недавно полученный в наследство от тетки Марты. Ильде-Франс начинал зеленеть. Воздух легкий, едва весомый, как папиросный дымок. Мелькали черепичные и шиферные крыши ферм неприступных крепостей, стены которых защищали коров да домашнюю птицу. Земля на питалась влагой, набухла и больше уже не принимала воды. Двойные ряды тополей, одетых покамест только в белые шарики омелы, вместо того чтобы обрамлять узкие ручьи, очутились в середине огромного болота. Вода в лужах морщилась от щекотки веселых солнечных лучей. В проломе полуразрушенной стены показался замок, сложенный из розовых кирпичей... Из-за черепичных крыш, как из сборчатых юбок с множеством оборок телесного и оранжевого цвета, вылезла колокольня... А вот прочищен ный граблями сад с массой желтых левкоев... И снова поля, мутно-зеленые от весенней воды.