Unilibrary. Oliy ta'lim muassasalarining yagona elektron kutubxona axborot tizimi.

Баҳорнинг ўн етти лаҳзаси

Ушбу асар барчага манзур бўлади деган умиддамиз.

Бегона

Ушбу асар барчага манзур бўлади деган умиддамиз.

Кўнглимга кўчади фарғонагуллар

Ушбу китоб барчага манзур бўлади деган умиддамиз.

Стихотворения. Поэмы. Маскарад. Герой нашего времени.

Ипкогда не забудется тот мрачный январский день 1837 года, когда навеки закрылись глаза Пушкина. Но пасколько стал бы он для нас еще чернее и горше, этот ужасный день, если бы Россия не узнала тогда стихов Лермонтова. Пушкин погиб, но не умолк голос великой поэзии. Новый, никому не известный поэт посмел сказать правду, о которой мол-чали даже пушкинские друзья: врагов поэта он назвал палачами, ска-зал, что они таятся под защитою царского трона, что их ждет в гря-дущем возмездие, ждет суд народа. Сколько свершалось до того смелых гражданских подвигов, сколько свершилось с тех пор. но Лермонтов навсегда останется одной из самых героических фигур в истории рус-ской литературы и в истории русского общества.

Что делать.

Бедный чиновник, подобравший 8 февраля 1863 года на Литейном проспекте в Петербурге пакет, где оказалось начало какой-то рукописи со странным названием «Что делать?», даже отдаленно не представлял себе, какая находка волею случая попала ему в руки. Ожидая круп-ного вознаграждения, обещанного журналом «Современник» тому, кто найдет и доставит в редакцино рукопись, он, конечно, не мог вообра-зить, какова истинная ценность этой стопы неписанной бумаги.

Античная драма.

От Эсхила, которым открывается этот том, до Сенеки, который его завершает, прошло добрых пять веков время огромное. И в сознании любого, кто мало-мальски знаком с крупнейшими писателями разных эпох и народов, два этих имени обладают, конечно, далеко не одинаковым весом. Когда говорят: «Эсхил», — сразу возникает у одних смутный, у дру-гих более или менее четкий образ «отца трагедии», образ почтенно-хрестоматийный, даже величественный, представляются мрамор античного бюста, свиток рукописи, актерская маска, залитый южным, средиземно-морским солнцем амфитеатр.

Драматические произведения. Мемуары. Бомарше.

В тридцатых годах прошлого века Луп до Ломени, работавший над книгой о прославленном авторе «Севильского цирюльника» и «Женитьбы Фигаров, добралея до его архива. Взломав дверь чердачной каморкп ключ не поворачивался в проржавелом замке, Ломени увидел аккурат ные рады папок, снабженных описями. Папки хранили след жизни дело вого человека, пегоцианта и прожектера, тайного королевского агента и деятельпого поборника независимости Американских штатов, собесед мина и советчика министров, издателя Вольтера, наобретателя и закон инка.

Преступление Сильвестра Бонара. Остров пингвинов. Боги жаждут.

Обращаясь мыслями к облику современного Парижа, непременно вспомниинь и Эйфелеву башню: ее изображение словно подменило собой древний герб великого города с кораблем, бегущим по волнам. Желез-ные лари букинистов у парапетов Сены тоже общеизвестная при-мета Парижа, своего рода туристическая достопримечательность. Упоми-нание о книжных ларях на парижской набережной стало общим местом, почти банальностью.

Житейские воззрения. Эрнст Теодор Амадей Гофман. Повести и рассказы. Кота Мурра

Споры вокруг Гофмана, начавшиеся еще при жизни писатели, ви димо, завершились, Слава его, знавшая на своем большом пути и валоты и падения, пробилась сквозь надменно-молчаливое отрицание высокой критики, робкие полупризнания тайных почитателей и смертные при говоры всяческих врагов фантастики. По мере того как его творчество совершало триумфальное шествие по свету, оставляя заметные следы в литературе разных страп, от имени «страшного» Гофмана отпадали все-возможные ярлыки, вроде «спирит», «визионер», «онстатика и просто «сумасшедший».

Драмы. Новеллы. Генрих Фон Клейст

Стоял ноябрь 1811 года. По осенним дорогам Пруссии, через ее де-ревни, городки и города бесконечной чередой шли походные колонны пе хоты, тянулась кавалерия, тащились артиллерийские парки, понтоны, обозы: Великая армия императора французов, набранная во всех углах империи от герцогства Варшавского до королевства Неаполитанского, ползла к новым пеходным рубежам, на восток, к русской границе. Беспокойно было в пемецких землях, и особенно в Пруссии.

Собрание сочинений. Том 7.

Последний том Собрания сочинений Н. С. Тихонова содержит три больших цикла художественной прозы и публицистики: «Ленинград принимает бой» - очерки военных лет, «Шесть колони» рассказы и повести, сложившиеся из многочисленных впечатлений о Востоке (за эту книгу ІІ. С. Тихонову была присуждена Ленин-ская премия за 1970 г.) Последний цикл - «О времени и о себе» - это как бы итог многих жизненных впечатлений писателя,

Собрание сочинений. Том 6.

В шестой том Собрания сочинений Н. С. Тихонова вошли его воспоминания и избранные публицистические статьи.

Собрание сочинений Том 5.

Том пятый составлен из рассказов-воспоминаний И. С. Ти хонова о дептелях советской литературы, о его встречах с ними в дни мира и войны: об Александре «Фадееве и Всеволоде Вишен ском. Петре Павленко и Владимире Луговеном, Джамбуле и Сталь ском, молодых поэтах, погибних в Великую Отечественную вой ну, Суворове и Лебедеве и многих других.

Лутфона битиклар

Ушбу китоб барчага манзур бўлади деган умиддамиз.

Тақдирдан қочиб бўлмас

Ушбу асар барчага манзур бўлади деган умиддамиз.

Тунги қотиллик

Ушбу асар барчага манзур бўладидеган умиддамиз.